Скрытые проблемы в индустрии коллекционирования вина

Если посмотреть на новости с таких аукционов, как Bonhams, Sotheby’s, Christie’s или Hospice de Beaune, то может показаться, что индустрия коллекционирования вина сейчас переживает свой рассвет. Редкие напитки продаются за десятки и сотни тысяч долларов, за великими винтажами выстраивается очередь из ценителей, а некоторые марки «разлетаются» по частным собраниям ещё до того, как они покинут шато.

Но это – лишь вершина айсберга. На самом деле в индустрии коллекционирования вина есть множество скрытых проблем, которые не так заметны на первый взгляд – хотя бы по той причине, что о них не пишут в новостях. Об этих свойственных всей сфере недостатках я и расскажу в этой статье.

Если попробовать разделить вино на несколько ценовых сегментов, то наиболее примечательными окажутся два из них. Напитки стоимостью до 20–30 долларов покупаются массово для того, чтобы их пить (или использовать в кулинарии). Марки с ценой более 200 долларов, напротив, интересны коллекционерам и инвесторам. Их покупают для того, чтобы отложить в подвал и никогда не трогать.

Вопрос – а что делать с напитками ценой от 30 до 200 долларов? Они одновременно слишком дорогие для того, чтобы употреблять, и слишком дешёвые для инвестирования.

Обычно такое вино покупают «на особые случаи». Например, чтобы открыть на какой-то праздник. Или в качестве подарка. Или просто для романтического вечера. Но виноделен много, марок – ещё больше, а покупателей мало.

Очевидные решения вроде «Сделать вино дешевле» или «Сделать вино дороже» здесь не работают. Чтобы снизить стоимость, придётся отказаться от исторически-корректных технологий производства вроде ручного сбора или вызревания в дубовых бочках. А просто так повысить стоимость не получится – рынок премиум-марок очень консервативный и новичков на нём не любят.

В итоге вино среднего ценового сегмента сейчас – «тёмная лошадка». В будущем оно может резко изменить рынок алкогольных напитков вплоть до уничтожения самой идеи ценности вин.

Продать в Москве элитный алкоголь можно лишь до момента пока они имеет коллекционную ценность.

Ценность любого коллекционного предмета обуславливается его редкостью. Это справедливо не только для вина, но также для марок, монет, антиквариата, транспортных карт, криптовалюты. Если какой-то предмет резко перестанет быть редким, то его стоимость резко упадёт.

Чтобы элитное вино оставалось по-настоящему элитным, ему нужно сохранять свою редкость. А как это сделать, если шато выпускают по 30–50 тысяч ящиков напитка каждый год? Никак. Нужно, чтобы ежегодно выпивалось как минимум 15–30 тысяч ящиков этого вина, однако из-за высокой цены его не принято употреблять.

В итоге рынок великого (элитного) вина постепенно наполняется предложениями. А, как показал ещё американский экономист А. Смит: «Если предложение растёт при постоянном спросе, то цена на отдельный товар падает.»

Это уже проявляется в трёх аспектах:

1. Цена на великие вина с шато гран крю, например, падает примерно на 1–2% в год, и особенно – во время релизов новых урожаем.
2. Коллекционеры заинтересованы в определённых винтажах, а не просто в винах указанной марки. Поэтому некоторые годы торгуются очень активно, в то время как другие кочуют с одного аукциона на другой.
3. По-настоящему высоким спросом пользуются только так называемые «великие» винтажи, а вот ординарные зачастую даже до прилавков магазинов из сегмента масс-маркета добираются.

А вы сами понимаете, что, если какое-то вино можно купить в ближайшем красно-белом супермаркете, это говорит, что коллекционный интерес к нему оставляет желать лучшего.

В мире есть четыре человека, в руках которых находится вся власть над рынком вина. И это – не олигархи, не бизнесмены и даже не коллекционеры. Роберт Паркер – адвокат. Джеймс Холлидей – просто критик. Томас Мэтьюз – редактор. Адам Штрум – журналист.

И все они – авторы крупных винных рейтингов. От их оценки зависит судьба шато, виноделен и марок. Если они поставят низкий балл, вино тут же потеряет в стоимости, а производитель понесёт убытки. Если, наоборот, они оценят марку достаточно высоко, то за напитком выстроится очередь из коллекционеров и ценителей.

В истории уже были случаи, когда производители вина обижались на критиков. Согласно неофициальной информации, они даже мстили этим «ценителям». И то, что стоимость вина напрямую зависит от субъективных оценок – очень плохой знак.

Само собой разумеется, что продать вино в Москве, которое имеет высокий рейтинг — намного проще…

Индустрия коллекционирования вина пережила ренессанс в 1980-х годах, когда до французских шато добрались российские и азиатские олигархи. Они были готовы отдавать невероятные деньги просто за возможность купить бутылку какого-нибудь культового напитка.

А первые проблемы в индустрии появились уже в 2000-х годах, когда на рынке элитного вина появились негоцианты. Они покупали напитки, держали в своих подвалах, а через 5–7 лет перепродавали. Это уже повлияло на стоимость. Пока ординарные напитки падали в цене – медленно, но всё-таки – элитные, не подверженные негоциантам, напротив, дорожали.

Можно с уверенностью предположить, что в будущем – в 2030-х годах, например – рынок элитного вина ждут серьёзные изменения. Поэтому, если у вас есть бутылка такого напитка, не стоит ждать какого-то «особого случая». Просто выпейте её – будет приятно и вам, и рынку.

А если не хотите пить – можете продать вино мне. Я выгодно покупаю редкое, винтажное, дорогое, великое и элитное вино, а также старые, советские и грузинские напитки. Всегда предлагаю высокую цену и быструю оплату.